class="p1">Она смотрела на Фредерика с такой ненавистью, что усомниться в ее чувствах к секретарю не приходилось. А Реми-то думал, что «голубки влюбленные» пошли на преступление не только ради денег, но и ради нежных чувств… Выходит, нет. Каждый играл за себя, и сговор был чисто деловым.
— Дура! Они же блефуют! Кретинка, ты что, не понимаешь?! Ты все испортила!!!
— М-да… — посмотрела Мелани на красавицу. — Я всегда чувствовала, что эта красотулька — порченое яблочко!
— А тебе больше всех надо, — с презрением отозвалась Элоди. — Мужика тебе не хватает, Мелани, — меньше б совала нос в чужие дела!
— Ох уж эти бабы! — вздохнул Кристиан, отворачиваясь от двух служанок и переводя глаза на Марион. — А ты… Знаешь, я даже рад. Мозги встали на место. Ты так красива, куколка, что мысли у меня грешные появлялись, признаюсь… Да только трахнуть тебя — это все равно как манекен целлулоидный!
— Мудак! — отозвалась нежная роза Марион.
Поднялась перепалка.
Комиссар встал.
— Господа, — провозгласил он, — вы получили ответы на свои вопросы. Дальнейшее обсуждение — это уже ваше частное дело. Мы свой долг выполнили: нашли убийц и в данный момент мы намерены их арестовать…
Марион бросилась к двери. Фредерик проводил ее презрительным взглядом и протянул руки комиссару, который быстренько окольцевал их наручниками.
В дверях красавица наткнулась на двух полицейских с бесстрастными лицами, преградивших ей путь.
— …Ну что, камарад, ты был полностью прав! — произнес Ив Ренье, когда они с Реми и Ксюшей вышли из особняка.
Некоторое время они смотрели, как Марион и Фредерика усаживают в полицейские машины.
— Сейчас допросим этих двоих и дело быстренько закроем! — довольно произнес комиссар.
— Они опомнятся и будут отпираться, Ив. А доказательств у нас, по большому счету, нет, — один блеф.
— Э, вот тут уж ты можешь полностью довериться мне: так начнут поливать друг друга, что доказательств будет у нас выше крыши! Хорошо, что они не оказались влюбленной парочкой… Я этого не ожидал… Признайся, ты тоже?
— Не ожидал, — честно ответил Реми. — Это могло бы хоть как-то облагородить их преступление… Но секретарь так искусно прикидывался влюбленным-смущенным, что я ему поверил!
— Про красотку не забывай: они ведь с племянничком сговорились, вместе спектакль разыгрывали! Он такой влюбленный, а она такая невинная… Эх, и как же это писатель лоханулся! Ладно мы с тобой купились, но он-то как? Он ведь вроде как знаток женских душ!
— «Властитель», — сообщила Ксюша. — Так пишут на его обложках.
— Чего? — не понял комиссар.
— «Властитель женских душ», — невесело усмехнулась Ксения. — Которого отдельно взятая женская душа с легкостью обвела вокруг пальца.
— Сапожник без сапог, одним словом… — подытожил Ив Гренье. — А по мне, так лучше, что никакого романчика у Марион с Фредериком нет! Быстрее их вытрясем: им ни к чему покрывать друг друга.
— Выходит, «тайны запертой комнаты» тут и не было… — огорченно произнесла Ксюша.
— Не было, мон кёр[9], — ответил Реми.
— Как это не было?! — не согласился комиссар. — Была она, тайна! Но чудес не существует, и преступник должен был каким-то образом убить жертву! А «запертая комната» — это лишь трюк иллюзиониста, милая Гзенья… Благодарите вашего супруга, он отлично размотал этот трюк!
— Это Ксю надо благодарить, — заявил Реми. — Она сразу поняла, что Марион комедию ломает. Без ее подсказок я бы, наверное, не дошел до конца…
— Ну, голубки мои, значит, вы оба хороши! — усмехнулся Ив.
— А все-таки жалко… Когда узнаешь разгадку, то тайна пропадает! — вздохнула Ксюша.
— Тогда пишите, девушка, мистические детективы. Со всякими потусторонними силами! И с тайнами!
— Я не люблю мистику!
— А раз любите логику, то надо вам признать, милая, что разгадка рано или поздно находится… И всегда логичная… и прозаичная. Не вижу, с чего бы вам расстраиваться. Гордитесь мужем: он у вас отличный сыщик! Да вы ведь и сами приложили к этому делу свою ручку, я правильно понял? К тому же гонорар вам упадет весьма приличный от издателя. Уж он распишет эту историю журналистам, можете не сомневаться! Пресса захлебнется от восторга, а тираж последнего романа Ларю утроится!
— Ага, и в статьях будет сказано, что дело раскрыла полиция! — хмыкнула Ксюша.
— Ничего не поделаешь, дорогая Гзенья, таковы правила игры… А вы вот возьмите и напишите роман по этому делу! О том, как умный сыщик распутал сложное и запутанное преступление… С помощью своей женушки, конечно. — Комиссар едва слышно хмыкнул. — «Тайна запертой комнаты», звучит, а? Таких историй в классике мирового детектива совсем мало, я уверен, что издательство у вас его с руками отхватит!
— Так неинтересно описывать то, что уже раскрыто, — пожала она плечами. — Мне интересно самой сочинять!
— Вам виднее, вы же писательница… А пока пошли пивка дернем холодненького? Обмоем разгадку тайны запертой комнаты!
— И помянем наивного властителя женских душ… — грустно кивнула Ксения.
Евгения Михайлова
Бедная богатая Ева
Ева — молодая женщина плотного, пропорционального сложения с миловидным круглым лицом, карими ясными глазами и всегда готовым к улыбке ртом. У нее здоровый и довольный вид… И это, пожалуй, все, что могли сказать люди о человеке по имени Ева. В меру приятном, активном, доброжелательном. Правильном, обыкновенном. Обыкновенная — вот ключевое слово общего позитивного впечатления от всего облика Евы.
Обыкновенная — вот тайная печаль, мука понимания, обреченность бесконечных попыток преодоления и временами глубоко спрятанное настоящее горе самой Евы.
Она нормально училась, нормально работает бухгалтером в нормальной фирме. Живет в нормальной квартире с нормальными родителями. Ее за все двадцать девять лет ни разу не назвали ни уродиной, ни тупицей. Такое унизительное утешение, которое лишь подчеркивает то обстоятельство, что Еву никто и никогда не называл красивой, умной и талантливой. Любой одобрительный взгляд или слово говорят только о стабильной и качественной серости.
Но у Евы имеются амбиции, которых еще никто не заметил. У нее есть не просто потребность, а жгучая необходимость выделяться на общем фоне, достаточно убогом, к слову. Многие увидели бы ее потенциал, если бы знали, как жестко, но справедливо она способна оценить любого, как безошибочно отмечает чужие пороки и слабости. Она скрывает это от друзей и знакомых по трем причинам. Первая — в ее здоровом организме нет желчности, зависти и не возникает удовольствия при виде чужих недостатков. Разве что чуть поднимается настроение. Вторая — статус обыкновенной и достаточно приятной в общении участницы любой компании, вечеринки, празднования не позволяет выходить за рамки. Ева кажется всем бесхитростной, искренней и доверчивой, то есть достаточно примитивной, но на самом деле ей хватает
